Сердце зверя [СИ] - Оксана Головина

— Но не в этот раз?

— Но не в этот раз… — она совсем поникла.

— Вик, время идет. Ты не можешь винить свою мать в том, что она пытается идти дальше.

— Дим ты, что и в самом деле думаешь, что я драму разыгрываю? Мне по барабану с кем она встречается, и что делает. Ровно, как и ей, нет дела до моих проблем! Я нутром чую, что здесь есть, что-то еще. Я схожу с ума, Дим. Мне мерещится на каждом шагу. Все вокруг кажется не тем, что есть на самом деле. Словно я вижу другую суть вещей! Я боюсь, что однажды потеряю себя…

— Не потеряешь, — Левин быстро оглянулся, проверяя, нет ли посторонних, и убедившись, что они одни, крепко обнял ее.

— Сумасшедший лейтенант! — девушка обхватила его руками, положив голову на его грудь. Его сердце стучало так знакомо и тепло.

Левин лучился улыбкой. Он отстранил ее от себя, взъерошив и без того растрепанные волосы.

— Я хотела спросить тебя кое о чем.

Они продолжили подниматься из подземного гаража, выходя на утренний свет.

— Что тебе нужно?

Она долго решалась, но у нее не осталось выбора. Ей некогда было ждать, когда его величество принц Видаль соизволит назначить ей аудиенцию! Нужно было расспросить напарника. Она искренне надеялась, что он не заподозрит неладное.

— Ты знаешь кого-нибудь из Южного сектора? — она предала своему голосу небрежности.

— Тебя интересует кто-то конкретный? Я знаю много людей Вик. Мы же не на разных планетах живем.

— Патруль. Тебе приходилось общаться с патрулем из Южного сектора?

— Да! — он заулыбался, видя ее смущение.

Что эта бедняжка снова учудила? Опять влипла в неприятности? На этот раз жертва, кто-то из офицеров южан.

— Кто этот несчастный, Вик?

Она поджала губы, чувствуя, как щеки заливает румянец. Воспоминания о прошлой ночи не дали ей уснуть до утра. Негодяй!

— Капитан Видаль! Ты знаешь его?

Левин нахмурился, потом рассмеялся, заставляя ее едва ли не подпрыгивать на месте от нетерпения и возмущения.

— Я знаю его. Чем он тебе не угодил?

— Просто расскажи мне о нем.

— Ладно. Хавьеру 24 года.

— Он младше тебя на три года? И уже капитан?

— Род Видаль имеет большой вес в Южном секторе. Именно на средства их семьи финансируется большая часть изысканий Купола.

— Почему же он стал патрульным?! — Виктория припомнила недавно сказанные Хавьером слова. Похоже, у всех свои причины.

— Его растил брат. Он сейчас один из советников главы Южного города. Их с братом взгляды на жизнь, несколько расходились, насколько я смог понять. Хавьер отказался принимать участие в делах семьи Видаль. Со страшным скандалом его отпустили.

— И такое бывает?

— Думаю — нет. Но пока они позволяют ему «баловать». Хавьер, человек, которому я хотел бы доверять, Вик.

— Но не доверяешь? — она монотонно стучала тяжелой подошвой ботинок, шагая по гаражу.

— Что тебе от него нужно? Отвечай сейчас же! — Левин заставил ее остановиться, и развернул к себе лицом, — ты опять влипла в неприятности, Вик?

— Мои действия не навредят тебе, Дим. Скорее это сделает сам факт моего пребывания рядом!

Ее глаза неожиданно увлажнились. Такого еще не бывало! Левин запаниковал. Его бедовый напарник мог разнести всю округу, но не плакать. К этому он был не готов.

Еще мгновение, и она была безмятежна, как небо у них над головой. Столь резкие перепады настроения не остались без внимания.

— Обещай зайти сегодня в ИЛ. Я хочу, чтобы Розевски увидела тебя.

— Я сделаю это, но ты скажешь мне, как найти Видаля по-быстрому!

Левин глядел на нее с большим подозрением.

— Это как-то странно. Ты зла на него, но не как обычно, на других. И ты покраснела…

— Нет! — она вспыхнула как спичка, от его немыслимых подозрений.

— Ты положила глаз на Видаля?

— Нет…

Он наступал, она отходила, выставляя руки вперед и не подпуская напарника ближе.

— У тебя появился друг?

— О чем ты?

— Мои молитвы были услышаны!

— Ты молился за меня?! — эхо подхватило ее звонкий голос, разнося под высокой крышей гаража. Прохожие оглядывались на них, обходя стороной странную парочку. Лейтенант почувствовал себя полным идиотом, с силой вытаскивая ее на улицу, под открытое небо.

Он сдержался от ответа, покачав головой. Она все воспринимала буквально. Дикое наивное существо!

Ему нравилось это в ней. Ему нравилось все в ней. Нравилось объяснять все и вся, каждый раз, когда она тыкала пальцем в незнакомое для нее. Или выспрашивала о самых обычных вещах. Он временами предполагал, что она жила одна, в диком лесу… и каждый раз в такой момент, он говорил себе, что не должен задаваться таким вопросом. Она сама расскажет.

— Мне нужно просто поговорить с ним!

Он, наконец, отпустил ее. Шумно выдохнув, он просто смирился.

— Сегодня перед отбытием в Пустошь офицеры Южного патруля будут находиться в Куполе.

— Зачем?

— Ты же знаешь о сыворотке. Положено проходить тест.

— Проверят, не выросли ли у них хвосты? Или рога? Потрясающе! Это было бы весьма кстати.

— Часов в одиннадцать будет в самую пору.

— Спасибо! Ты лучший! — она радостно побежала к корпусу Академии.

— Вик! — его голос догнал ее у дверей.

— Мне еще с ними работать! Не бей сильно…

Она не нашлась, что ему ответить, быстро скрывшись за дверьми.

Их совместные мучения начались несколько месяцев назад…

Именно тогда она увидела его впервые. Она сидела под лестницей на заднем дворе Академии. Снег белоснежный, мягкий, кружил, перелетая через пролеты металлических ступеней лестницы, и ложился на ее непокрытую голову. Она не помнила, сколько просидела вот так, раздетая, молча вытирая снегом кровь с разбитых рук. Тогда приступы необъяснимой ярости доводили ее нервного истощения, истязая по несколько раз на день. Ее задирали с первого курса. Мало кому нравилось, что она, по их мнению, пользовалась преимуществом, будучи дочерью, Главы города. Подростков в Академию принимали с четырнадцати лет. Девочек — с пятнадцати. Виктория помнила, как только проснулась утром, в день своего рождения, ее с шофером направили в АСБ вынудив подать документы. Мать считала, что казарма и строгие правила научат ее смирению. Но все только усугубилось…

Ее тайная проблема, на поверхности окружающим казалась лишь вседозволенностью и откровенным наплевательским отношением ко всему вокруг. На ее кулак нарывался каждый, кто на свою беду пытался «поставить ее на место». Из-за сложившейся репутации, руководством, было решено направить ее в патруль по завершению учебы. Она была первой женщиной, которую определили в Пустошь. Управлению казалось, что там ее темперамент найдет себе достойное применение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});